— Хороший ты человек, зятек… Это сразу видно. И на Олеську ты нашу не серчай — она… Глупая она у нас, родителей своих стыдится. Ладно, пойдем мы! Лер, собирайся. Ты уж прости, что мы вот так, как снег на голову знакомиться приехали. Мы же не знали, что вы поженились еще полгода назад.  *** Валерия Николаевна вздрогнула, поправила шаль на плечах и снова склонилась над сумкой. Старый, видавший виды клетчатый баул никак не хотел застегиваться. — Коль! Ну где ты там застрял? — крикнула она в сторону сеней...

Жажда выдернула её из сна резко, словно кто-то невидимый толкнул в бок. Тамара открыла глаза, ощущая, как в висках пульсирует глухая, тяжелая боль, предвещающая мигрень. В доме стояла плотная, почти осязаемая темнота, которая давила на плечи, заставляя чувствовать себя неуютно в собственных стенах. Прошедшее застолье оставило после себя душный шлейф, который не мог разогнать даже приоткрытая форточка. Тамара спустила ноги с кровати, нащупывая тапочки, и поморщилась от скрипа старых пружин. Ей нужно было на кухню, к графину с прохладной водой, иначе пересохшее горло просто не даст уснуть снова...