Ванька вжимался в старое, потёртое кресло, словно пытаясь слиться с выцветшей обивкой, лупал глазёнками, полными страха и отчаяния. Жуткое слово «приют», не раз слышимое им в разговорах взрослых в последние дни, доводило его до такого ступора, что ни есть, ни пить парнишка просто не мог, так и существовал в полуобморочном состоянии. Три года назад, когда Ваньке было четыре, его мать Наталья вышла замуж за Андрея, мужика доброго, малопьющего, работящего. Андрей сам настоял на том, чтобы усыновить мальца, а потом повёз семью в деревню, к своей матери...

Я ушла из дома не от злости... — Ты обуза! — сказала свекровь. Я молча собрала чемодан. Складывала каждую вещь аккуратно, как всегда. Нижнее белье в отдельный пакетик, блузки на плечики, витамины в косметичку. Руки не дрожали. — Лена, ты что делаешь? — Муж застыл в дверях спальни. — Собираюсь. — Из-за мамы? Она не то хотела сказать... — Нет, Игорь. Она сказала именно то, что думает. И то, что думаешь ты. Двадцать лет я была удобной. Готовила обеды для твоей мамы, водила её по врачам, сидела с внуками, когда вам хотелось отдохнуть...