Анна сидела на краю кровати, держа в руках сложенные вещи. Чемодан был почти готов. Кирилл спал в своей комнате, не подозревая о том, что завтра их жизнь изменится навсегда. За окном шуршали осенние листья, и этот звук почему-то напоминал ей шелест страниц закрывающейся книги. — Анна, ты что делаешь? — голос мужа прозвучал растерянно. Марк стоял в дверном проеме, всклокоченный, в старой футболке, которую она столько раз просила выбросить. — Собираю вещи, — ответила Анна, не поднимая глаз. — Куда собираешь? Мы же никуда не едем...

Телефонный звонок разорвал тишину субботнего утра, как хищник, врывающийся в мирное стадо. Марина Васильева, помешивая на плите манную кашу для сына, вздрогнула. В их доме по субботам звонили редко, и почти всегда это означало одно — что-то случилось. Сердце неприятно екнуло и зачастило, словно испуганная птица в клетке. На дисплее высветилось «Мама». Тревога сменилась тяжелым, знакомым предчувствием. — Да, мам, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и буднично. — Мариночка, доченька, беда! — голос матери, Анны Петровны, на том конце провода был на грани истерики...