Коробка с его вещами стояла на столе уже третий день. Анна обходила её стороной, словно спящего зверя, который может проснуться от неосторожного движения. Дети настаивали — пора разбирать, пора решать, что оставить, что отдать. А она всё медлила. Что такого страшного в старых рубашках и носках? Утром, когда дом наконец затих после суеты, она подвинула коробку ближе. Запах его одеколона ударил в лицо — тот самый, который она когда-то покупала ему на день рождения. Руки дрожали, перебирая привычные вещи...

Я купила маме загородный дом, перевезла ее туда с вещами. А там свекровь уже вовсю хозяйничает, и даже замки сменила. Сынуля сказал, что этот дом я могу забрать себе. Так что убирайтесь, а то полицию вызову. Заорала она, когда мы вошли в дом. Но от моих ответных действий она ужаснулась. Елена никогда не считала себя сентиментальной особой, но когда увидела, как мать с трудом поднимается по ступенькам подъезда, сердце жалось от боли. Врачи в один голос твердили...