Я всегда думала, что тишина в квартире — это роскошь. После похорон свекрови тишина осела, как пепел, липкая, тяжёлая, такая, которую не стряхнёшь. Даже чайник — старый, с едва слышным свистком — кипел как-то глухо, будто не хотел тревожить никого лишнего. Я сидела на кухне, смотрела в окно, где на стекле тонкой сеткой лежал дождь, и думала, что вернулась оттуда, от могилы, каким-то другим человеком. Как будто, оставив на кладбище букет и горсть земли, оставила там и прошлую себя. Звали её Нина Петровна...

В Омске, если идти утром по Любинскому проспекту, воздух пахнет хлебом из ближайшей пекарни, мокрым асфальтом и кислинкой Иртыша, когда ветер тянет от воды. Кристина Воронцова любила этот запах не потому, что он был приятен, — просто он означал начало дня, движение, порядок. Порядок — это когда ты знаешь, куда идёшь, у кого сегодня инъекции, у кого — смена катетера, кому нужно принести лекарства, кому — просто посидеть и подержать за руку, потому что после инсульта ничья рука уже не слушается, а сердце всё ещё хочет человеческого тепла...