«Либо ты переписываешь на моего сына квартиру и оплачиваешь свадьбу, либо этой свадьбы вообще не будет», — орала свекровь на росписи. От моего ответа были в шоке все, даже работник ЗАГСа. Марина Селезнёва стояла у окна своей квартиры и смотрела на вечернюю Самару. Огни города мерцали внизу, отражаясь в тёмной воде Волги. Завтра она выйдет замуж. Завтра она наконец-то обретёт настоящую семью. Завтра начнётся новая жизнь, та самая, о которой она мечтала с того страшного дня, когда мамины глаза закрылись навсегда...

Тридцать лет брака похожи на длинный, бесконечный коридор, оклеенный старыми, привычными обоями. Ты знаешь каждую трещину, каждое пятнышко, каждый скрип половицы под ногами. Я знала Игоря лучше, чем он сам себя знал. Я знала, что по вторникам у него непременно случается изжога, если в котлетах чуть больше лука, чем положено по ГОСТу, который я вывела опытным путем еще в девяностых. Я знала, что по пятницам он превращается в ценителя старого кино, и к этому моменту на журнальном столике должен стоять пузатый бокал с коньяком и нарезанный тонкими, почти прозрачными ломтиками лимон...