– Опять она сегодня остается? – спрашиваю я, помешивая ложкой суп в кастрюле. Пар поднимается вверх, щекочет нос. Сергей, мой муж, сидит за кухонным столом, уткнувшись в телефон. Поднимает голову, вздыхает. – Да, ее матери вечером куда-то надо, в театр, кажется. Не с кем оставить, – говорит он как-то виновато. – Матери? – передразниваю я, ставя кастрюлю на стол. – А меня она как называет, после трех лет совместной жизни? – Ну, ты же сама говорила, не хочешь, чтобы она тебя мамой называла. – Я говорила про первые месяцы...

- Папа! – Лена задыхалась от нахлынувшего её волнения, она смотрела в лицо стоявшего перед нею мужчины. Время ли, или непростая жизнь изменили лицо Владимира, но не настолько, чтобы Лена его не узнала, только вот глаза стали потухшими, и горькая складка глубоко прорезала переносицу. Одет он был в старую куртку, в нескольких местах зашитую неподходящими по цвету нитками, рукава были истёрты до сетки. Одежда висела на нём, и явно была с чужого плеча. Но она была чистой, лицо Владимира было гладко выбрито, он не был похож на тех, кто только сейчас выталкивал его на дорогу...