Морозное утро на полигоне Таманской дивизии. Снег хрустит под сапогами офицеров, рассматривающих необычный автомат — «Абакан». Его создатель, конструктор Геннадий Никонов, стоит рядом. Он не любит лишних слов, предпочитает, чтобы оружие говорило за него. Автомат дают срочникам, привыкшим к «калашам», и начинаются проверочные стрельбы. Короткие очереди уходят в мишень, и даже без оптики видно: все пули ложатся почти в одну точку. Военные удивлены — выглядит так, будто стрелял снайпер, а не простой солдат-срочник...

“Женечка!..” – пронзительный крик разнесся по тёмной лестнице. На ступенях лежал 13-летний мальчик, сжав в руках холщовую сумку, где плескалась жидкая похлёбка и лежал крохотный кусочек хлеба. Он не дошел всего три этажа до квартиры. Их мать Лида, работница хлебозавода, недавно похоронила обеих дочерей, умерших от голода, а раньше – старшего сына, погибшего на фронте. Теперь она стояла над телом последнего ребёнка и рыдала так, что на её плач сбежались соседи… В осажденном Ленинграде 1941–1942 годов такие сцены были, увы, не редкостью...