— Алла Петровна, банкет для вашего сына оплачивайте из своей пенсии! — сказала я свекрови, чувствуя, как внутри натягивается и звенит невидимая струна, готовая вот-вот лопнуть. Когда она снова подняла тему банкета, её голос стал немного тверже обычного, хотя внешне она по-прежнему выглядела спокойной, почти пугающе благожелательной. Алла Петровна стояла возле кухонного стола, аккуратно сложив руки на груди. Это была её привычная поза — поза судьи, который уже всё решил и просто ждёт формального признания вины подсудимым...