Доктор медленно шел ко мне, держа в руках шприц, а я себя чувствовал как в каком-нибудь фильме ужасов. Я сделал попытку применить свои силы, но руки мои были связаны. Я делал попытки снова и снова, но без контакта с ним ничего не получалось. Павел Олегович дошёл до меня и набрал полный шприц моей крови. — Послушайте, Павел Олегович, что Вы хотите найти в моей крови? — А я не знаю. Может быть у тебя кровь какая-нибудь особенная и я это узнаю. — Отпустите меня. Я не убегу. Я позволю Вам меня обследовать...

Семён проснулся от того, что кто-то держал его за руку. Пальцы были холодными, неживыми. Он попытался открыть глаза, но веки словно налились свинцом. Где-то рядом пищала аппаратура, пахло лекарствами и ещё чем-то приторно-сладким — наверное, цветами. Больница. Точно больница. — Очнулся, — голос Жанны звучал странно. Не радостно, не испуганно. Просто констатация факта. Как будто она сообщала, что закончился дождь или подорожал хлеб. Семён с трудом разлепил веки. Жена сидела на стуле возле кровати, держала его ладонь в своих руках, но смотрела в окно...