Ольга Анатольевна, бухгалтер с двадцатилетним стажем, умела по цифрам определять характер человека. Ей стоило один раз взглянуть на чью-нибудь ведомость, чтобы понять: аккуратист перед ней или стихийное бедствие. С людьми было сложнее. Особенно — с её собственным мужем. Руслан влетел домой так, будто за ним гналась пожарная часть. Дверь ударилась о стену, галстук болтается где-то на уровне подбородка, лицо серое, губы трясутся. Но главное — глаза. Глаза у него были такие, какие бывают у человека, который уже успел похоронить свою жизнь, но тело ещё об этом не знает...

Звук вилки, царапающей фарфор, в тишине нашей кухни звучал как скрежет гвоздя по стеклу. Я замерла, не донеся кусок курицы до рта. Этот звук всегда был прелюдией. Сигналом воздушной тревоги. — Суховато, — констатировала Тамара Павловна, не поднимая глаз от тарелки. Она произнесла это тихо, почти безэмоционально, как судья зачитывает приговор, не подлежащий обжалованию. — Леночка, я же тебе говорила: грудку надо сначала мариновать в кефире, а не просто обваливать в специях. Волокна разрушаются, мясо становится нежным...