Позвонили в промозглый вечер — тот самый, когда с крыши капает, а в подъезде пахнет мокрыми варежками и чем-то булочным. — Вика, извините, это Лена с набережной, — торопливый шёпот. — Мы подобрали кошку у магазина. Она дрожит, как старый троллейбус, ест, но… слушает только моего мужа. На меня — ноль внимания. И у двери сидит каждый вечер, будто кого ждёт. Это нормально? — Кошки вообще редко «нормальны» по учебнику, — сказала я. — Я подойду. Дверь открыла Лена — тонкая, растрёпанная, с кашлем, как у чайника...

— Петя, он меня больше не любит. В дверях клиники стояла Лена — моя постоянная клиентка и, возможно, самая вдумчивая хозяйка на всём юго-западе города. Она пришла с переноской, обмотанной одеялом, как будто в ней лежал не кот, а сосуд с проклятьем, которое нельзя разбудить. Я знал её Кузю. Большой, солидный, серо-белый кот. В прошлом — мурчащий мохнатый холодильник с характером, в настоящем — одиннадцатилетний пенсионер с нежной аллергией на шум и новую мебель. — Что случилось? — спросил я, хотя интонация уже подсказывала: там не про сопли, а про чувства...