— Ёлки! Живые ёлки! Девушка, купите ёлочку, ну смотрите, какая красавица! — кричала, сидя на складном стульчике, пожилая женщина. В теплых штанах, валенках, пальто и повязанном крест–накрест платке, она то и дело отхлебывала из термоса, стоящего тут же, на снегу, кряхтела, завинчивала крышку, похлопывала себя по бокам и опять принималась зазывать покупателей. У ног торговки теснились вогнанные в березовые обрубки ёлочки, низенькие, разлапистые, колючие. Их темно–зеленая, переходящая в болотный цвет хвоя постепенно накрывалась падающим вот уже битый час снегом, пряча всю красоту...

Семилетний Серёжа встал с кровати и, выглянув в окно, увидел как двор засыпало снегом, а лапы ёлки, растущей у дома, оказались под снежным покрывалом. - Деда, деда, - он подошел к деду Лёне и потормошил его. - Чего, внучок? Что так рано вскочил? - пробормотал спросонья спящий. - Деда, - Серёжа поцеловал его в щёку, - вставай, у нас дело важное есть. Разве ты забыл, что мы должны на рынок за ёлкой идти? - Разве же такое забудешь? - кряхтя, дед Лёня встал с кровати и сунул ноги в тёплые тапочки. - Включай чайник, а я умываться пойду...