Он уже сутки не приходил в себя, мечась в горячечном бреду по широкому царскому ложу. Веки его были плотно смежены, из приоткрытого рта с шумом вылетали сиплые вздохи. Всем было очевидно, что дело идет даже не на дни, а на часы. Но юный организм отчаянно цеплялся за жизнь, пытаясь выкарабкаться из губительного оспенного омута. В редкие моменты ему становилось лучше, и тогда Остерман с надеждой всматривался в бледный лик государя — может, отступила болезнь, может, миновал кризис? Но во взгляде Петра не было никакой осмысленности — он беспорядочно переводил его на окружение, никого не признавая...

Недавняя пандемия коронавируса показала, что между XIX веком и XXI общего гораздо больше, чем кажется. “Ъ” продолжает цикл публикаций об истории становления медицины в России. На этот раз речь пойдет о том, как в Москве и Петербурге боролись с чумой, холерой и оспой — болезнями, поражающими и старых, и молодых, и богатых, и бедных без разбору. Рассказываем, как наши предки болели, бунтовали и умирали. Текст: Мария Башмакова Предыдущие материалы серии — Чем болели российские монархи и История профессии...