Последний день перед Рождеством прошел. В шестом часу вечера было уже совсем темно, и звезды сплошь усыпали лоскуток неба, располагавшийся над Диканькой. Морозило сильнее, чем днем, и вышедшему на улицу человеку показалось бы, что пар вырывается у него не только изо рта, но и из-под воротника, от ушей, от носа – отовсюду, где живое тело соприкасается с суровою наружностью. Впрочем, кузнецу Вакуле было не до мороза. Он возвращался из кузницы, будучи сильно не в духе. Минувшим днем он пуще прежнего поругался со своей женой Оксаной...

- Эй! Ты кто? И что делаешь?- попытался встать мой болезный и прикрыть свои "драгоценности" руками.  - Ноги раздвинь! Все целое будет! Я не глазливая. Он закрыл глаза, весь напрягся. Ну не удобно, возможно неприятно. Руки у меня огрубевшие, сильные. Не городские, точно. Ничего, потерпит. Я сняла самодельный подгузник, сшитый из детской клеенки, остался еще от папы. Он последние полгода совсем не вставал.Протирала " инструмент" и все что рядом. - Лежи! - толкнула мужика на подушку.- А ты что хотел? На горшок я тебя не могу посадить, да и с банкой стоять времени нет...