Дом пах яблоками и корицей. Надежда Петровна месила тесто и прислушивалась к тишине — редкий гость в её жизни последние месяцы. Кухня была маленькой, но уютной. Старый буфет, доставшийся ещё от бабушки, тяжёлый дубовый стол и медный чайник на плите — всё, как тридцать лет назад, когда она впервые переступила порог этого дома. Тесто липло к рукам. Надежда Петровна поморщилась и подсыпала муки. Завтра приедет Вика, внучка, надо накормить девочку домашним. В городе сейчас не то что раньше, сплошная химия...

— Ага, вот, вот оно! — шепот сорвался с губ Вероники, сухой и пыльный, как воздух в бабушкиной квартире. Она сидела на полу посреди гостиной, окруженная картонными коробками и шаткими стопками книг. Утренний свет, процеженный сквозь серую пелену туч, едва пробивался через запыленное стекло, окрашивая комнату в унылые, перламутровые тона. Ростовское лето, обычно безжалостно-солнечное, взяло передышку, и эта пасмурная влажная духота, казалось, проникала под кожу, делая движения вялыми, а мысли — липкими...