Сначала это выглядело как короткая передышка. «На недельку, пока в нашей квартире в Королёве поменяют стояки», — сказала Галина Петровна, снимая с плеча тяжёлую латунную сумку, будто из другой эпохи. Сумка упала на коврик у прихожей так, что Маша вздрогнула: в квартире было тихо — спала Аня, их шестилетняя дочь, — и любой негромкий звук казался ударом в стену. Илья, торопясь закрыть за матерью дверь, улыбался виновато, как всегда: «Мам, проходи. Маша, поставь чайник?» Маша молча кивнула: за последние годы она научилась экономить слова и тон...

Ивану уже года два как поставили неутешительный диагноз. Он лечился, конечно, но понимал, что выздоровления не будет. В его квартире пахло лекарствами и веяло какой-то безнадёжностью. Иван лежал на кровати, уставившись в потолок. Он уже и не помнил, каково это — встречать утро без тяжести в костях и тумана в голове, болезнь въелась в него, он уже и не представлял, как это - жить легко и свободно. Звонок в дверь вырвал его из задумчивости, он открыл, пришла сестра. — Ваня, я с пирожками, — голос Зины был каким-то громким для его квартиры, похожей на одинокий склеп...