Степь сменялась холмистой равниной, затем опушкой непроглядного леса на километры, а трасса асфальтовым ковром пролегала всё дальше и дальше. Иногда на прогалинах в зеркальной глади диких водоёмов отражалось небо, а если дорога взбиралась на возвышенность, среди зелёных крон деревьев проглядывались рыжие пятна – признак поступи осени. Машин было немного, в основном большегрузы локомотивами тащились по рельсам-дорогам к шумным складам-станциям. Изредка туристы вереницей тянулись за ними, ища возможности для обгона...

Обоз с рыбой, поскрипывая, подрагивая, да похрустывая, медленно тащился по ухабам старой разбитой дороги. Специфический тяжёлый запах, казалось, за версту должен валить с ног. Много ее, родимой – солёной, сушёной, копчёной, вяленой. Но возчики, опытные тертые ребята, уже не обращали на это внимания, лишь кнутами пощёлкивали. Четвероногие "философы" с воловьими головами неторопливо переставляли копыта, и вяло помахивали хвостами, отгоняя вездесущих мух. Далеко позади осталось морское побережье с шумными многолюдными городами, пестрыми базарами, башнями магов и дворцами вельмож...