Историко-краеведческий этодругин: Был не так давно в краеведческом музее, всё очень интересно, познавательно и даже круто. Только вот подача материала несколько предвзята... "... фабрика этого кузнеца делала замечательные сапоги, которые продавались на ярмарке... Но после революции всё разрушили..." "... основал школу милосердия, но после революции был расстрелян из-за доноса..." "... пожертвовали на строительства Храма... После революции вынуждены были бежать, ... схвачен ... расстрелян". То есть жили, творили, любили, но вдруг откуда ни возьмись явились злые большевики и всё разрушили, погубили и растоптали... Но: "Перед вами типичная изба жителя Каменск-Уральского того времени. Мать топила печь по-черному, а потом на ней мыла всех детей. Дело в том, что ПРОСТОЙ ЖИТЕЛЬ ГОРОДА ТЕХ ЛЕТ НЕ МОГ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ ПЕЧНУЮ ТРУБУ. За печную трубу брали налог, поэтому она была только у зажиточных горожан. Да, а потом пришли "злые" большевики, которым надоело жить в таких условиях. За несколько послереволюционных лет печные трубы стояли над каждым домом города... Как-то так...

Перечитала! Лев Толстой «Севастопольские рассказы» На 73 года раньше, чем «На Западном фронте без перемен». И так же пронзительно и сильно о бессмысленной бесчеловечности войны. А может быть, и сильнее Ремарка высказался наш Лев Николаевич. Напомню, что с ноября 1854 по август 1855 артиллерийский подпоручик, а затем поручик Толстой участвовал в обороне Севастополя (Крымская война). Дежурил полтора месяца на батарее на Четвёртом бастионе под артиллерийскими обстрелами, участвовал в сражении на Чёрной речке и в боях во время штурма Малахова кургана. За оборону Севастополя Толстой был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», медалями «За защиту Севастополя 1854—1855» и «В память войны 1853—1856 годов». Первый рассказ цикла - «Севастополь в декабре 1854 года», он отправил в журнал «Современник» прямо с фронта. Используя в нем второе лицо, автор ведет вас по осажденному городу, заводит в полевой госпиталь, где много раненых солдат с ампутированными конечностями, «одних на койках, большей частью на полу», много боли и страдания, а затем приводит на Четвертую батарею. Фактически это документальный военный очерк с места события. Второй рассказ - "Севастополь в мае", Толстой написал за 8 дней в июне 1855 года, когда был переведен в тот самый "страшный" 4-й бастион. В нем описаны реальные события в ночь с 10 на 11 мая, но по силе художественного воздействия, по достоверности он эмоциональнее и страшнее для читателя. Некрасов как редактор жаловался: "Толстой прислал статью о Севастополе - но эта статья исполнена такой трезвой и глубокой правды, что нечего и думать её напечатать". Очерк всё же напечатали в изменённом виде и без подписи автора. «Севастополь в августе 1855 года», третий рассказ цикла, - о судьбе юного добровольца – офицера Володи. Толстой мастерски показывает, как приближается Володя к местам боев, как постепенно нарастает его страх перед грохотом ядер, перед мыслью быть убитым. И он действительно вскоре погибает на Малаховом кургане. Да, есть в рассказах место гордости за мужество солдата-мужика, есть боль за оставленные врагу пяди родной земли, но именно здесь, в Севастополе, Толстой сформулирует для себя глубокие антивоенные убеждения и пронесет их через всю жизнь. А что же так напугало Некрасова и какие слова Толстого из «Севастопольских рассказов», полные гуманизма, звучат пророчески и пронзительно до сих пор: «А ВОПРОС, НЕ РЕШЕННЫЙ ДИПЛОМАТАМИ, ЕЩЕ МЕНЬШЕ РЕШАЕТСЯ ПОРОХОМ И КРОВЬЮ»  «Вы…увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении – в крови, в страданиях, в смерти…» «Одно из двух: или война есть сумасшествие, или ежели люди делают это сумасшествие, то они совсем не разумные создания, как у нас почему-то принято думать».