Я швырнула пачку пятитысячных купюр прямо в лицо собственной матери. «Перестань меня позорить своими нищенскими подарками!» — кричала я. Она молча ушла, а на пороге осталась ее старая, потертая сумочка. Я заглянула внутрь из брезгливого любопытства. Там не было ни денег, ни записок. Только сложенный вчетверо больничный бланк. Я развернула его и увидела всего одно слово, обведенное дрожащей рукой. Одно слово, которое перечеркнуло всю мою жизнь и заставило землю уйти из-под ног. Алина ненавидела свой день рождения...

Серый свет раннего утра пробивался сквозь тонированное окно, отражаясь в идеально гладкой поверхности стола. Артур потянулся к прикроватной тумбочке, где лежал привычный недельный набор – семь голубых капсул, аккуратно разложенных по ячейкам. Его пальцы привычным движением потянулись к капсуле с маркировкой «ПН», но замерли в сантиметре от нее. Сегодня ему исполнилось сорок лет. Он оглядел свою стерильную спальню: ни одной лишней детали, ни одного намека на индивидуальность. Так было положено...