Фолкнер и Хемингуэй. Вот они. Видите ли. Или нет, не видите, конечно. Их не видно, как не видно ветра, что гнет верхушки сосен, пока не увидишь, как они качаются, не услышишь их долгий, тоскливый вздох. Но они есть, как старые, давно срубленные деревья, чьи корни, глубоко впившиеся в почву, все еще держат ее, не дают осыпаться в пропасть забвения, чьи тени, длинные и синие, все еще ложатся на землю, даже если солнце встало совсем над другим местом, над другими холмами, другими городами. Две фигуры,...

Давайте поговорим о Фолкнере (1897-1962). Согласитесь, это имя – как отзвук южного ветра, несущегося над полями хлопка и молчаливыми городками. Действительно, имя Фолкнера стало символом серьезной американской литературы XX века. И если в 60-е и 70-е у нас могли спрашивать: «Кто больше нравится — Фолкнер или Хемингуэй?», то сегодня подобный выбор кажется наивным. Ведь понятно, что Фолкнер – это несравненная, тяжеловесная глыба, фундамент, вокруг которого выстроились новые смыслы, это не просто "хороший писатель"...