Репост

Бюрократия, которая также часто называется в различных источниках «опорой трона» (наравне с армией и священнослужителями), в период Февральской революции тоже повела себя пассивно. Абсолютное большинство дореволюционного чиновничества с первых дней активно сотрудничало с «новыми властями» (включая министров и сенаторов). В статье исследователя С. В. Куликова приводится несколько объяснений такому поведению: — критика дореволюционной политики и личности самого Николая II; — нежелание чиновников быть «большими монархистами, чем сам король»; — прагматическое отношение к власти, неверие в «имперские идеологические постулаты»; — превращение многих сановников в «служилую интеллигенцию», не вполне довольную как своим положением, так и происходящим в стране; — сочувствие многих представителей бюрократии деятелям Временного правительства (лучше они, чем «левые радикалы»); — признание того факта, что Февральская революция не встретила организованного сопротивления, как минимум формально «добровольное отречение» императора (С. В. Куликов. «В самых лучших отношениях». Бюрократическая элита и временное правительство.). Как занимательно вспоминал об этом периоде один из сенаторов, прокурор Петроградской судебной палаты, в будущем — профессор русской эмиграции, Сергей Владиславович Завадский: «Я не хочу замалчивать своих слабостей и со стыдом должен сознаться, что отречение царя вызвало у меня вздох облегчения... А присяга? Ведь я присягал императору Николаю II. Но ему ли я присягал? Я присягал главе государства, которое является моим Отечеством, и если благо Отечества неосуществимо при сохранении за императором престола, то...» (с) С. В. Завадский. На великом изломе. Фотография: Сергей Владиславович Завадский и Февральская революция.