— Ты представляешь, Оля, он просто пришел и заявил это! Прямо с порога! Как будто это не наша общая квартира, а его личная собственность! Жанна нервно поправила рыжую прядь, выбившуюся из наспех собранного пучка. День выдался настолько тяжелым, что она едва нашла в себе силы позвонить подруге. — И что ты ответила? — голос Ольги в телефоне звучал обеспокоенно. — А что я могла ответить? Сказала, что у нас договор с Кравцовыми до конца года. Что мы не можем просто взять и выставить людей на улицу. А он мне: «Немедленно выселяй жильцов, в этой квартире будет мама жить»...

Сашка позвонил мне после обеда. Я ждал его звонка, прислушивался, не раздастся ли трель из коридора, то и дело выглядывал, натыкаясь на снующую туда–сюда соседку, бабу Машу. Потом, совсем измаявшись, взял отцовский паяльник и сел чинить радиоприемник. Мария Петровна опять уронила его со стола, каялась, молила о пощаде, и я, как настоящий мужчина, кивнул, мол, починю, хозяин же! В нашей коммуналке жили мы, баба Маша, старик–сапожник и бывшая спортсменка–пловчиха, тетя Римма. Кому как ни мне следить...