Я произнесла пару ласковых. Негромко, почти шепотом, чтобы не дай бог не услышал тот, кто осмелился потревожить мой покой, нарушив хрупкую утреннюю тишину. Но слова выбрала самые забористые – такие, что если бы стены этого отеля умели краснеть, они бы вспыхнули, как маков цвет. Высказала все, что накипело, выдохнула – и неожиданно для самой себя улыбнулась. В памяти всплыл образ одного мальчишки из детдома. Был у нас там один умелец, редкостный, непризнанный гений своего дела, которого звали Серёжа, а фамилия у него была под стать умению крепко выражаться – Негодяев...

Началось в колхозе утро.