После ухода Насти вечер пошёл как-то скомкано. Олег заметно нервничал, сидел дёрганый и хмурый, пытаясь, однако, казаться весёлым и компанейским, тем Олегом, к которому привыкли родители Кати. Сама Катя то и дело косилась на окна гостевой комнаты, ей показалось, что пару раз в них мелькнуло злое лицо матери Кристины. «Что за тайны Мадридского двора? – думала девушка. – Кажется, какой-то из их скелетов приоткрыл шкаф и высунул наружу пальчик. Зачем только тётя Настя прямо за столом допрос мужу устроила? Шёпотом, но кто-то же мог услышать...

— Или ты прекращаешь это, или я ухожу! — Снежана швырнула пустую бутылку в мусорное ведро. Звон разбитого стекла эхом прокатился по кухне. Саша сидел за столом, уткнувшись лицом в ладони. Щетина недельной давности, мятая футболка, запах перегара. Третий день подряд. — Не кричи, — пробормотал он. — Не кричи? — она рассмеялась, но в смехе не было веселья. — Три года, Саша! Три года я молчала, терпела, ждала. Хватит! Он поднял голову. Глаза красные, взгляд мутный. — Ты не понимаешь… — Что я не понимаю?...