Маринке было четырнадцать, когда она стала замечать на себе похотливые взгляды не только сверстников, но и глубокосемейных мужиков. Рано сформировавшаяся, с правильными чертами лица, точеной, совсем не подходящей для деревенской жизни фигуркой и целым взрывом рыжих волос, она была потрясающе красива. А если еще учесть, что огромные, даже не глаза, а глазищи, имели какой-то необыкновенный, насыщенно-зеленый цвет и, казалось, разбрызгивали вокруг себя искры-смешинки, то, не трудно представить, что о ней говорили досужие кумушки...

- Я её просто ненавижу, - свистящим, от сдерживаемого гнева голосом сообщила нам Женька, глядя из окна своей кухни на трёх девчонок шести - семи лет, играющих в её дворе, среди которых была, собственно, и Женькина дочь - Соня...