— Гриш, глянь… Рома, что ли? — Светлана, возившаяся с грядками, подняла голову на скрип калитки. Григорий выпрямился, вытер лоб тыльной стороной ладони. У ворот действительно стоял младший брат — с огромной спортивной сумкой через плечо и каким-то потерянным видом. — С вещами, — констатировала Светлана. — Значит, Тина его выставила. Они переглянулись. Григорий стряхнул землю с рук и двинулся к калитке. А Светлана осталась на грядке, наблюдая, как Роман виноватой улыбкой пытается изобразить непринужденность...

— А ты ничего, смелая, — сказал Артём, и я почувствовала, как щёки вспыхнули. Смелая. Если бы он знал. Я боялась всего: двоек, темноты, мальчиков, беременности, маминого взгляда. Боялась даже собственной тени. Училась на пятёрки не потому, что любила учиться, а потому что страшно было получить выговор от учителей. Возвращалась домой ровно к шести не из-за послушания, а из-за ужаса перед тем, что может случиться на улице после темноты. Даже с подружками не делилась по-настоящему важным, боялась, что засмеют...