Часть 2. Эта картина художника запомнилась мне с первой встречи в Русском музее, в первое моё посещение этого музея в студенческие годы. Исакиевский собор, памятник Петру, лунное небо, свет фонарей, лошадь, карета вызывало очень романтические чувства, уносящие в те далёкие времена, в Петербург, знакомый по произведениям русских писателей. Каждый раз, глядя на эту картину, вспоминаю свою молодость и те мои эмоции и восторги. Для меня открытием этой выставки стала информация о том, что Суриков был глубоко верующим человеком, интересующимся библейскими сюжетами и историями...

Так, как творил Василий Иванович Суриков, не творил никто. Ни в России, ни западнее. «Революция вдохновения», начатая нашим героем в негласном союзе с Ильей Ефимовичем Репиным и — отчасти — Архипом Ивановичем Куинджи, по своей дерзости, масштабу и влиянию на национальную школу живописи сопоставима разве что с деяниями первых импрессионистов. Вот только французы возводили в абсолют поверхностную эмоцию первого взгляда. А великий Суриков сотоварищи — эхо глубокого переживания, усиливающееся по мере знакомства с картиной...