Нелишне будет отметить, что М. С. Воронцов, отправляя Пушкина в командировку, распорядился выдать ему втрое больше денег, чем требовалось. Из поездки поэт возвратился в Одессу через несколько дней, не потратив на выполнение задания ни одного часа. И несмотря на это от него не потребовали возвратить в канцелярию генерал-губернатора ни рубля из полученных четырехсот. П. А. Вяземский не раз писал М. С. Воронцову о материальных затруднениях Пушкина. За все надо было платить. Даже поэтическое творчество не обходилось без затрат...

Часть 1. Эпиграмма Пушкина. Эпиграмма:   Полу-милорд, полу-купец, Полу-мудрец, полу-невежда, Полу-подлец, но есть надежда, Что будет полным наконец.       1824г.   Как вы думаете, кого так зло охарактеризовал поэт, «наше все», Александр Пушкин?  Теперь, когда мы привели факты безупречной жизни во славу России графа Воронцова, очень странно узнать его в этой эпиграмме. Тем не менее, это так. И тому есть причины в уязвленном самолюбии поэта.     Время тогда было такое, что все увлекались эпиграммами...

В своих воспоминаниях И. П. Липранди пишет, что в последний период жизни в Одессе Пушкин сочинил немало эпиграмм. «Эпиграммы эти касались многих и из канцелярии графа <…> Стихи его на некоторых дам, бывших на бале у графа, своим содержанием раздражили всех. Начались сплетни, интриги, которые еще более раздражали Пушкина»2. М. С. Воронцов знал об этих эпиграммах. Месячное отсутствие Пушкина в Одессе могло охладить пыл его противников. Можно предположить, что Михаил Семенович учитывал и это. Пушкин решил не подчиняться распоряжению генерал-губернатора...

Чем глубже окунаешься не только в поэтическую, но и общественно-политическую деятельность А. С. Пушкина, знакомясь с новыми фактами его богатой биографии, тем становится яснее, что в реальной жизни он был не только гениальным поэтом, но и, не в меньшей степени, государственным мыслителем. Огромную, если не сказать, решающую роль в его становлении как поэта-державника сыграл Николай Михайлович Карамзин, выдающийся писатель и историк. По возрасту он был значительно старше Пушкина – на 33 года, поэтому нельзя его назвать личным другом Александра Сергеевича...