Уснуть сразу не смогла. Лежала в темноте, и прошедший день проносился перед закрытыми глазами , как захватывающий фильм. Он был точным отражением погоды: начался унылой, выцветшей серостью, но потом... потом появился ветерок перемен — сначала несмелый, робкий, будто пробующий почву, а затем все более уверенный, разгоняющий свинцовую пелену привычного. Потом — тот самый смывающий все ливень, очищающий и обновляющий, за которым последовала яркая, многообещающая радуга. И как финальный кадр, словно живые, стоящие рядом — мокрый, умный Боря и его хозяин с добрыми глазами...

На крыльцо вышла Светлана в переднике и вытерла о него свои руки. Она увидела дядю Гришу, застыла, а потом бросилась к мужу. - Игорь, ты что разговариваешь с ним? – зашипела она и дернула мужа за рукав. – Гони его в шею! - Заткнись! – рявкнул на нее Игорь. Его загнали в угол, и это бесило. Он заглушил мотор, и тишина наступила почти осязаемая. – Десять тысяч. – бросил он и поглядел на старика с ненавистью. – Завтра в семь утра. Деньги вперед приготовь. Это запредельная грабительская цена. Вспахать тридцать соток стоило шесть, от силы семь тысяч...