Князь Александр* порою снежной Сидит в кольчуге у костра, Молчит пред битвой неизбежной, Уже недолго до утра. Как странно, под покровом ночи Он трепет крыльев ощутил И, обернулся – прямо в очи Глядит архангел Михаил: …   – Неотвратима битва*, княже, Но надо отвести беду. Поставь полки за камнем*, я же Тебя на подвиг поведу! Исполнись мудрого совета, Молись, чтоб Божий дар принять! За Русь воюют Силы Света, Но, надо насмерть здесь стоять! Мужайся князь, в сей битве главной Со славой ворога побьёшь!...

Лицейский друг, любезный Горчаков, одной у нас коллегии мундиры. Нам не вести в сражение полков. Твой зримый путь — всё хлопоты о мире, а мой — дуга, подобие петли: от бессарабской степи до Кавказа. Отчёты в пыль архивную легли, они не для поэм, стихов и сказок. Ещё и бритт с французом нам друзья, ещё мы заодно тесним османа, но полыхнёт нежданная резня, и мне встречать арбу из Тегерана, в которой Грибоедова везут. Варшавской дверью напоследок хлопнув, Мицкевич, призывающий грозу, сам, труся, навостряется в Европу… Гляди же, Горчаков: опять война грозит России...