— Ты где деньги взяла на ремонт? У тебя своих отродясь не было! — ахнула Ирина Петровна. — А что такого? Это из будущего наследства, мне нужнее, надоело в твоем музее жить! — заорала Светлана и передразнила мать. — Ах, этот плинтус оторвался еще при папе, не будем его трогать. Достало! — А как же зубы мои, на которые эти деньги были отложены? — Ирина Петровна выронила из рук сумку с гостинцами. — Что же теперь делать? *** Ирина Петровна проснулась в пять утра от того, что в соседней комнате Светлана опять расхаживала и что-то бормотала...

Инна ненадолго задержалась у большого зеркала в прихожей и внимательно вгляделась в своё отражение. Если бы кто-то поинтересовался у неё на днях, какой предмет дома она терпеть не может, без сомнений, ответом было бы: «зеркало». Это ежедневное испытание — просто убедиться, что на лице не осталось белых разводов от зубной пасты или рубца от утренней яичницы на кофте, казалось ей настоящей каторгой. Она не любила свою внешность. Даже наводя причёску, Инна всегда щурилась, умышленно сужая круг обозреваемого до одной лишь копны волос — её гордости, её утешения...