2 года назад
"Сонеты" Шекспира — совершенство переводов Маршака
Переводы шекспировских «Сонетов» поражают почти совершенством — Самуил Маршак смог вывести созданный им текст на высоту, где до него обитали разве что Пушкин и Лермонтов. Они настолько гармоничны, что страсти, терзавшие автора оригинального текста, отступают на второй план, тогда как на первый выходит сама поэзия. Сквозь текст, в котором Шекспир описывает самого себя как неудачливого любовника, отвергаемого то одним, то другим объектом захватившей его страсти, проступает образ автора, имеющего доступ к абсолютной истине...
4 июля 1964 года не стало Самуила Маршака, стихи которого считаются классикой детской поэзии, а его переводы английских сказок порой кажутся более удачными, чем оригиналы. Получивший образование в Великобритании Самуил Яковлевич сделал доступными для русских читателей все 154 сонета Шекспира. Несмотря на многочисленные вольности по отношению к оригинальному тексту, его переводы считаются одними из лучших. Я перевел Шекспировы сонеты. Пускай поэт, покинув старый дом, Заговорит на языке другом, В другие дни, в другом краю планеты. Песни шута из трагедии «Король Лир» тоже звучат для нас так, как их увидел Маршак. Он вспоминал: «Меткость и ясность суждений, продиктованных народным здравым смыслом, сочетаются в них с причудливой, нарочито дурашливой формой. Философское, этическое и даже политическое содержание песенок шута  почти  всегда замаскировано, упрятано в загадку, в пословицу, в шутку, как будто бы простодушную и ребячливую… Шут не лезет за словом в карман. Не задумываясь, он бросает как будто бы первые пришедшие ему на язык слова, но эти слова бьют метко, клеймят беспощадно». Сам Самуил Яковлевич тоже за словом в карман не лез. Хорошо его знавшая писательница Тамара Габбе отмечала, что когда Маршак входил в трамвайный вагон, то одна половина пассажиров становилась его друзьями, а другая — недоброжелателями. И здесь внезапно возникает другая фигура — лидер группы «Сектор Газа» Юрий (Хой) Клинских. Как и Маршак, он был уроженцем Воронежа, а датой его смерти тоже стал четвертый день июля. Казалось бы, случайные совпадения — все, что объединяет эти две персоны. Но если перечитать сделанное Самуилом Яковлевичем описание шекспировского шута, то этот образ вполне подходит и для Клинских, чьи резкие, а нередко и по-настоящему эпатажные тексты становились именно народными, так как отражали действительность последних лет СССР и дальнейших девяностых. Где лучше всего вспоминать и Маршака, и Хоя? Вероятно, в Воронеже. Этот город хранит память об обоих. (Слушайте наш подкаст.) На фото: мемориальная доска на доме, в котором жил С.Я.Маршак в Воронеже. Материал подготовлен при поддержке АНО «Институт развития интернета» Свои и чужие на Чижовке и в ВАЯх.