Картины Николая Александровича Сергеева отличала виртуозная работа со светом. Умение творить иллюзии «осязаемого», обладающего выраженной температурой и влажностью световоздушного пространства, которому мастер неизменно отдавал центральное место в композиции. Фактурные мазки и неожиданные контрасты как следствия смелых и свежих тоновых решений — вот и вся формула успеха мастера. Теоретически простая, как всё гениальное. И совершенно неповторимая на практике, как всё уникальное. Свет, привнесённый на холст быстрой кистью Сергеева, наделял полотна особой аурой безмятежности...

Исподлобья глядит на мой обожжённый китель, повторяя: с позиций прочь меня не гоните. Если маму убил осколком снаряд английский, если жил я с отцом на позициях артиллерийских, вашим был вестовым, господин лейтенант Забудский, то теперь, когда лёг и отец под огнём французским, здесь мой порох в картузе да банник — на палке щётка, драить ствол изнутри, чтоб не прикипали ядра. Наводить мортиры на цель — что орехи щёлкать, я научен батей. А большего и не надо. Из бушлата отцова (ему не по росту) он тянет шею да гранатной картечью во вражью сыплет траншею...