Олеся лежала на операционном столе и вновь как когда то, несколько лет назад, вышла из тела и смотрела на себя. Она ходила вокруг стола и смотрела на свое тело и врачей, что пытались ее вернуть к жизни. Олеся стояла и улыбалась, она знала, что она отправиться к Богу.  Она повернулась вправо и увидела Джофранку, которая стояла на коленях и что то пела на цыганском, призывая весь цыганский род в помощь.  - Джофранка, что ты делаешь? - спросила Олеся. - пришел мой час. Успокойся! Но старая цыганка не слышала ее, она то опускалась лицом до пола, то поднималась и простирала руки вверх...

— Половину, Оля. Ровно половину. По закону. Игорь произнёс это так, будто зачитывал приговор. Голос его, обычно мягкий и чуть виноватый, сейчас обрёл металлическую твёрдость. Он стоял посреди их маленькой гостиной, прямой, как аршин проглотил, в своём лучшем костюме, который надевал только на свадьбы и похороны. В руке он сжимал папку с бумагами, словно это был жезл полководца, дарующий ему право повелевать. Ольга, сидевшая в старом кресле с чашкой остывшего чая, медленно подняла на него глаза. Она только что вернулась с работы, уставшая, вымотанная весенней слякотью и бесконечными отчётами...