Михаил КУЗМИН Из цикла "Александрийские песни. III. Она. 6" Не знаю, как это случилось: моя мать ушла на базар; я вымела дом и села за ткацкий станок. Не у порога (клянусь!), не у порога я села, а под высоким окном. Я ткала и пела; что еще? ничего. Не знаю, как это случилось: моя мать ушла на базар. Не знаю, как это случилось: окно было высоко. Наверно, подкатил он камень, или влез на дерево, или встал на скамью. Он сказал: «Я думал, это малиновка, а это – Пенелопа. Отчего ты дома? Здравствуй!» – Это ты как птица лазаешь по застрехам, а не пишешь своих любезных свитков в суде. – «Мы вчера катались по Нилу – у меня болит голова». – Мало она болит, что не отучила тебя от ночных гулянок. - Не знаю, как это случилось: окно было высоко. Не знаю, как это случилось: я думала, ему не достать. «А что у меня во рту, видишь?» – Чему быть у тебя во рту? Крепкие зубы да болтливый язык, глупости в голове. – «Роза у меня во рту – посмотри». – Какая там роза! – «Хочешь, я тебе ее дам, только достань сама». Я поднялась на цыпочки, я поднялась на скамейку, я поднялась на крепкий станок, я достала алую розу, а он, негодный, сказал: «Ртом, ртом, изо рта только ртом, не руками, чур, не руками!» Может быть, губы мои и коснулись его, я не знаю. Не знаю, как это случилось: я думала, ему не достать. Не знаю, как это случилось: я ткала и пела; не у порога (клянусь), не у порога сидела, окно было высоко: кому достать? Мать, вернувшись, сказала: «Что это, Зоя, вместо нарцисса ты выткала розу? Что у тебя в голове?» Не знаю, как это случилось.