(От администратора) 100 лет назад, 28 марта 1923 года родился русский советский поэт, писатель, художник, бард, сценарист, участник Великой Отечественной войны Михаил Анчаров. Часто вспоминают, что Высоцкий считал Анчарова своим учителем, и что Анчаров — автор сценария первого советского сериала «День за днём» (он ещё и сценарист культового советского фильма «Мой младший брат»). Его роман «Самшитовый лес» Захар Прилепин считает одной из вершин русской прозы прошлого века. И, конечно же, несколько его стихов — стали народными песнями. Это дорогого стоит. А ещё художник он был просто замечательный. БАЛЛАДА О ПАРАШЮТАХ Парашюты рванулись, Приняли вес. Земля колыхнулась едва. А внизу — дивизии «Эдельвейс» И «Мертвая Голова». Автоматы выли, Как суки в мороз, Пистолеты били в упор. И мертвое солнце На стропах берез Мешало вести разговор. И сказал господь: — Эй, ключари, Отворите ворота в сад. Даю команду От зари до зари В рай пропускать десант. И сказал господь: — Это ж Гошка летит, Благушинский атаман, Череп пробит, Парашют пробит, В крови его автомат. Он врагам отомстил И лег у реки, Уронив на камни висок. И звезды гасли, Как угольки, И падали на песок. Он грешниц любил, А они его, И грешником был он сам, Но где ты святого Найдешь одного, Чтобы пошел в десант? Так отдай же, Георгий, Знамя свое, Серебряные стремена. Пока этот парень Держит копье, На свете стоит тишина. И скачет лошадка, И стремя звенит, И счет потерялся дням. И мирное солнце Топочет в зенит Подковкою по камням. 1964 г. СТОЮ НА ПОЛУСТАНОЧКЕ Стою на полустаночке В цветастом полушалочке, А мимо пролетают поезда. А рельсы-то, как водится, У горизонта сходятся. Где ж вы, мои весенние года? Жила, к труду привычная, Девчоночка фабричная, Росла, как придорожная трава. На злобу неответная, На доброту приветная, Перед людьми и совестью права. Колёсики всё кружатся, Сплетает нитка кружево… Душа полна весеннего огня. А годы — как метелица, Все сединою стелятся, Плясать зовут, да только не меня. Что было — не забудется, Что будет — то и сбудется, Да и весна уж минула давно. Так как же это вышло-то, Что всё шелками вышито Судьбы моей простое полотно? Гляди идёт обычная Девчоночка фабричная, Среди подруг скромна не по годам. А подойди-ка с ласкою Да загляни-ка в глазки ей — Откроешь клад, какого не видал… Стою на полустаночке В цветастом полушалочке, А мимо пролетают поезда. А рельсы-то, как водится, У горизонта сходятся. Где ж вы, мои весенние года?

(От администратора) Завершим ряд публикаций, посвящённых столетию со дня рождения барда, писателя, фронтовика Михаила Леонидовича Анчарова его фотографией в компании с Высоцким (Высоцкий смотрит на него, как на учителя). И ещё двумя стихотворениями Анчарова. Интонацию, которую явно перенял от Анчарова Высоцкий в этих стихах нельзя не услышать. Если конкретно, то отсюда, конечно же, выросла песня Высоцкого «Я — Як-истребитель». Если б первое стихотворение было исполнено голосом Высоцкого, тысячи, десятки тысяч людей говорили бы: «Гений, гений!» Но это спел Анчаров. И его столетний юбилей прошёл вчера практически беззвучно. Высоцкий первый был бы этим обстоятельством огорчён и озадачен. Зато даже неюбилейные даты Высоцкого отмечаются у нас в сотни раз звонче и масштабней. Как будто страна и её культурные чиновники не в состоянии запомнить несколько имён сразу. «Высоцкий, Окуджава, Окуджава, Высоцкий, Высоцкий, Окуджава». Бесконечный круг. *** Впереди колонн Я летел в боях, Я сам нащупывал цель, Я железный слон, И ярость моя Глядит в смотровую щель. Я шел как гром, Как перст судьбы, Я шел, поднимая прах, И автострады Кровавый бинт Наматывался на тракт. Я разбил тюрьму И вышел в штаб, Безлюдный, как новый гроб, Я шел по минам, Как по вшам, Мне дзоты ударили в лоб. Я давил эти панцири Черепах, Пробиваясь в глубь норы, И дзоты трещали, Как черепа, И лопались, как нарыв. И вот среди раздолбанных кирпичей, среди разгромленного барахла я увидел куклу. Она лежала, раскинув ручки,- символ чужой любви... чужой семьи... Она была совсем рядом. Зарево вспухло, Колпак летит, Масло, как мозг, кипит, Но я на куклу Не смог наступить И был потому убит. И занял я тихий Свой престол В весеннем шелесте трав, Я застыл над городом, Как Христос, Смертию смерть поправ. И я застыл, Как застывший бой. Кровенеют мои бока. Теперь ты узнал меня? Я же любовь, Застывшая на века. *** Тяжело ли, строго ли — Только не таи, Чьи ладони трогали Волосы твои. Холодно ли, жарко ли Было вам двоим? Чьи подошвы шаркали Под окном твоим? Я стоял над омутом, Шлялся по войне. Почему ж другому ты Скрыла обо мне? Ты ж не знаешь, глупая, Как у волжских скал Я ночами грубыми Губ твоих искал. Юность — не обойма, Ласка — не клинок. Я назло обоим вам Не был одинок. Значит, было весело Вам двоим вдвойне, Если занавесило Память обо мне.