Дворники с противным скрежетом разрезали мутный поток дождя, а я сидел за рулём, сжимая его так, что побелели костяшки. Казалось, ещё чуть-чуть — и пластик треснет. Дождь барабанил по крыше, как часы, отсчитывающие последние минуты моей прошлой жизни. Сквозь запотевшее стекло я видел уютное кафе «Акцент». Жёлтый свет, мягкие кресла, витрина с пирожными и кофе-машина, выпускающая облака пара. А за одним из столиков — она. Вера. Моя жена. Женщина, с которой я прожил пятнадцать лет. Мать нашей дочери...

Я вообще не понимаю, зачем нужна эта комната смеха? Гораздо умнее было бы сделать комнату поэзии — я бы там читал стихи, отвечал на вопросы из зала, импровизировал… — Бараш Бараш: Не понимаю ни смысла, ни удовольствия видеть себя в таком искажённом виде. Это же неправда — короткие ножки, кривое тельце, глаза как арбузы! Чему я тут должен радоваться и смеяться? Копатыч: Это ж смешно! Смотри какой ты забавный! Бараш: Это не смешно, а глупо! Поверь мне, если бы ты на самом деле был такой формы, тебе бы было не до смеха! Нюша: Ой, да бесполезно ему что-нибудь объяснять...