Горыныч ровным, гладким, почти даже плавным галопом, ну, насколько это позволяли его личные стати, несся по Лукоморскому тракту. Баюн, молясь всем котовским богам, чтоб не оказаться на земле, под лапами, когтями и копытами, трясся на его шее. Лететь Горыныч не пожелал. Чему Баюн, откровенно, но втайне был этому очень рад. Горыныч был не очень счастлив от пешего хода. Но вчера у него так хвост ломило, и крылья отваливались, что сегодня пеший ход показался более приемлемым. Внезапно он заметил странную штуку...