На прошлой неделе в сербском театре я была дважды: на балете «Спящая красавица» и оперном спектакле «Евгений Онегин». – Здорово! – И что? Предполагаю, что реакции на это сообщение где-то между этими полюсами. Моё отношение к увиденному и услышанному тоже полярно. Филолог-русист за границей должен радоваться (что и делаю) звучащему со сцены родному языку. И хотя у русского человека где-то в генах заложен сюжет оперы «Евгений Онегин» (дальше речь о ней), какое же удовольствие окунуться в Пушкина и его дивный мир. 3 действия с двумя антрактами увенчались овациями переполненного зала. И кстати, немалый процент кресел был занят школьниками. Если бы мне в 8 или 9 классе показали такую постановку, память о ней пронесла бы через всю жизнь. Сегодня - нет, но об этом дальше. Музыка Чайковского парадоксальна не только благодаря гению композитора, но и неподвластности политическим штормам. Премьера «Евгения Онегина» состоялась в Праге в 1880-90-е годы, а затем ни мировые войны, ни «железный занавес» не прерывали звучание русского языка со сцен Европы и Америки. Хотя сам по себе язык был огромной сложностью для певцов: «Русский язык представляет особую проблему, потому что русские голоса отличаются от итальянских, французских или немецких. Русское пение имеет характерный тембр, резонирующий в груди, при правильном исполнении оно звучит словно из недр земли». Стив Коэн. «The Cultural Critic» Для сербов (вернёмся в наши дни) русский язык - близкий родственник. И поэтому фонетические огрехи на сцене Новосадского театра (= позориште по-сербски) носили исключительный характер. За местным театральным процессом стараюсь следить. И как не следить, если премьеры случаются дважды за сезон, почти каждый раз звучит живой симфонический оркестр, а билеты в партер стоят 1000 динар (=900 руб.)? Но то ли родную почву в этот раз почувствовала (ох, сколько раз с детьми на уроках мы обсуждали поступок Татьяны), то ли количество походов в театр перерастает в качество, то ли мама-режиссер вложила нужную теоретическую базу… Не знаю, но хочется сказать помимо восторгов о важном. Экранизация или постановка на сцене не может быть только следованием за литературной основой. Замечательно, когда школьник для закрепления знаний по литературе может посмотреть кинопереложение «Мастера и Маргариты» режиссера Бортко (да простят меня фанаты) или сходить на такой оперный спектакль, чтобы освежить в памяти сюжетную канву. И когда говорю «такой» имею в виду только отсутствие, простите, режиссуры. Мало хорошо петь на сцене оперным голосом, мало менять декорации (шикарные) для каждой сцены, мало и собрать всё это вместе, добавив оркестровую яму со сбивающим от красоты с ног звуком и талантливым дирижером. В чём творчество автора спектакля? И я не цепляюсь, а пытаюсь уловить генеральную идею. В один из моментов начала придумывать, как можно было бы добавить в спектакль ту самую изюминку. И речь не про Онегина в джинсах, как бывает на московских подмостках. Почему бы не развить идею с балетом? Как классно сопутствовали основному действию движения артистов-танцоров. Или может, обогатить сценографию, добавив динамики? Ведь любой станет зевать, наблюдая, как Татьяна в течение 20 минут поёт неподвижно сидя на кровати. Мои предложения – реплики дилетанта. И не претендую на звание постановщика. Но как человек, имеющий дело с великими литературными произведениями, их кино- и театральными интерпретациями, а также ( и это главное) с тем, как всё это обсуждать с детьми, скажу следующее. Художник – это титул. А завоёвывается он личным вкладом в мировое искусство. Вкладом того, что оторвано от собственной души. И да, прошу любить и жаловать новую рубрику: #критикесса