Харт КРЕЙН Бруклинскому мосту Как много зорь, озябшие на нем, Омочат чайки крылья в зыби вод, Круги в столпотворенье возводя Над скованною гаванью Свободы — И по кривой незыблемой уйдут Так призрачно, как парус, что скользнёт Страницей цифр, намеченной в архив; — Пока нас лифт из наших дней несет… О панорамной ловкости кино С толпой, склоненной к мельтешенью сцен, Подумалось — спешащем предсказать Другим глазам на том же полотне. А Ты, над портом, в серебре шагнув, Как будто солнцу поступь даровал, Оставив нерастраченным свой шаг, — Твоя свобода — истинно твоя! С мансард, из недр подземки, с чердаков Спешит к твоим перилам сумасброд: Качнулся — миг, рубашка парусит, И — выпал шут из онемевших толп. По Уолл, от балки, полдень вниз течет — Горелки неба раскаленный клык; Весь день кружатся краны в облаках… Твоим тросáм Атлантику вдыхать. И сумерки, как небо иудеев, Твоей наградой… Время не осилит Хвалу, что ты безликости дари́шь: Живой отсрочки и прощенья полн. Алтарь и арфа, яростью слиты́ (Как, тяжкий труд — настройщик струн твоих?), Амвон гигантский: слово от мессий, Отверженных мольба, любовный стон, — Вновь идиомой цельною скользят Огни от фар, как дуновенье звезд, Путь бисеря́ твой — вечность ты вобрал: В своих руках ты поднимаешь ночь. Я ждал под тенью от твоих быков; Твой силуэт отчетлив лишь во тьме. Всю феери́ю город погасил, Уже снега заносят год железный… Бессонный, как река, что под тобой, Накрывший море, сонных прерий твердь, К нам, смертным, ты когда-нибудь склонись И Богу лик ажурностью придай. Стихотворение переводили также И. Елагин, Ла Мага (https:/...2), И. Мизрахи, Я. Пробштейн, В. Топоров, А. Цветков (https:/...tm) и В. Широков, тем не менее, адекватности изначально чрезвычайно сложного для понимания стихотворения при переводе не сумел добиться никто, чем и вызвана новая попытка.