Всё это было давно, когда мужчины ещё носили тоги, а женщины — на голове всё, что найдётся. Был в Риме царь Тулл Гостилий, грозный и, говорят, не чуждый авантюризма. Ему не сиделось на месте, поэтому он втравил Рим в войну с соседями из Альба-Лонги. Спор, как водится, шёл не за землю, а из принципа: кто в Лации первый парень. Но вот армии стоят друг напротив друга, тяжело дышат, потеют в доспехах, а диктатор альбанский, некий Меттий Фуфетий (имя — как кличка уличного кота), предлагает: а давайте вместо всеобщей бойни — поединок...

Сегодня мы продолжаем наш разговор о Горации. Речь пойдет об одном небольшом фрагменте из оды I, XXVIII, который посвящен Архиту Тарентскому. Обратившись к критическому изданию Клингнера (F. Klingner), мы обнаружим, что некоторые рукописи имеют посвящение «Архиту Тарентскому» (ad Archytam Tarentinum), то есть посвящают ему всю оду, а не отдельный ее фрагмент. Вот само место: «Te maris et terrae numeroque carentis harenae mensorem cohibent, Archyta, pulveris exigui prope litus parva Matinum munera, nec quidquam tibi prodest aerias temptasse domos animoque rotundum percurrisse polum morituro»...