Вагонное окно расчерчено дождем. Старая электричка без кондиционера, народа – битком, все надышали, а потому – тепло и сонно. Рядом что-то бубнит по телефону очередная покорительница Москвы из Средней Азии, что вот квартиру ей сдали, а вещи свои не убрали и ей некуда теперь свои баулы заносить. А я, совсем не к месту, думаю: «Интересно, а в какое время года Лев Толстой бросил Анну Каренину под поезд?». Там светило яркое вечернее солнце, ветер играл занавеской, грузчики стучали каблуками по деревянным...

Читая роман в разные годы, я то восхищалась Анной, то осуждала её, то теряла к ней интерес и сопереживала другим персонажам. Кем же осталась для меня Анна? Все-таки жертвой. Но не единственной. Поэтому, сочувствуя Анне, другим пострадавшим я сочувствую больше. Сам по себе адюльтер не был чем-то неслыханным. В романе достаточно тому примеров - и мать Вронского, и Бетси Тверская, и сам Каренин навскидку припоминает десяток фамилий мужей-его товарищей по несчастью. Это и не удивительно, когда браки без любви - обычное дело...