Тайга всё стерпит. И кровь, и крик, и безумие. Она впитает их, как мох впитывает утреннюю росу. И станет тихо. До следующего сезона. Осень 2009 года. Влад очнулся от пронзительной, леденящей душу тишины. Её гул стоял в ушах, тяжелый и густой, как смола. Он лежал на спине, уставившись в серое, низкое небо, из которого сыпалась мелкая, колючая крупа. В лицо ему падали мокрые, желтые листья с высокой березы. Каждый шорох падения казался пушечным выстрелом. Боль пришла не сразу. Сначала он попытался пошевелиться и понял, что не может...

— Дашенька, ну кто же так морковь трёт? Ты же всю силу вкладываешь, а нежность где? Овощи чувствовать надо! Дай сюда, горе моё луковое. Тамара Игоревна с властным, но будто бы ласковым вздохом отобрала у дочери тёрку и продолжила сама, действуя широкими, размашистыми движениями, от которых оранжевые стружки летели во все стороны. Даша, не говоря ни слова, отошла к раковине. Она механически открыла кран и принялась намыливать уже и так до скрипа чистую тарелку. За месяц материнской «помощи» она привыкла,...