Советские дети зачитывались «Иваном Топорышкиным» или «Самоваром Иваном Ивановичем». И представить себе не могли, что человек, написавший эти веселые, искрометные вещи, в жизни детей терпеть не мог. И они ему платили, кстати, той же монетой. Впрочем, про Фаину Раневскую тоже рассказывают случай, когда в детском саду ее обступила ребятня, и настолько «достала», что та, сохраняя ласковость, промолвила: «Дети, идите в ж…» Хармс же оставил такую запись: «Травить детей жестоко. Но что-то же надо с ними...

Широкая публика знает Хармса мало, что не удивительно для репрессированного, да ещё такого парадоксального по своей сути поэта и человека. Странная фамилия навевает странные мысли. Страшная фотография, сделанная в 1941 году, пугает и отталкивает. От всего этого хочется сразу отодвинуться: не наш человек, зачем он нам нужен? Так бывает всегда, когда знаний о ком-то или о чём-то не хватает. Именно за знаниями о Данииле Хармсе (1905—1942) я пошла в книгу историка литературы, поэта, литературного критика и переводчика Валерия Шубинского (1965)...