Борис Пастернак, что называется, был мальчиком из хорошей семьи. Очень хорошей. Отец, выдающийся художник Леонид Пастернак, был любимым иллюстратором Льва Толстого: сначала создал картинки к «Войне и миру», которые привели живого классика в восторг, потом, уже на глазах девятилетнего сына, рисовал Нехлюдова и Катюшу Маслову («Воскресение» главами печаталось в журнале «Нива», и художник очень спешил, чтобы успеть к сдаче очередного номера). Мать была блестящей пианисткой, но в 27 лет прервала карьеру...

Он родился в семье известного художника и пианистки, что гарантировало ему еще во младенчестве познакомиться со всей художественной элитой России. Друзьями семьи были Скрябин, Левитан, Поленов, Коровин, Ключевский, Серов, Врубель и даже немец Рильке. Между тем Оружейный переулок, где жили Пастернаки, не отличался благонравием. «Из этого общения с нищими и странницами, — писал Пастернак в автобиографическом очерке “Люди и положения”, — по соседству с миром отверженных и их историй и истерик на близких...