Несвободный человек всегда идеализирует свою неволю. Так было в средние века, на этом всегда играли иезуиты. Всякая стадность — прибежище неодарённости, всё равно верность ли это Соловьёву, или Канту, или Марксу. Истину ищут только одиночки и порывают со всеми, кто любит её недостаточно. Если бы дремлющего в человеке зверя можно было остановить угрозою, все равно, каталажки или загробного воздаяния, высшею эмблемой человечества был бы цирковой укротитель с хлыстом, а не жертвующий собою проповедник...

Какой отчаянной храбростью или безумной самонадеянностью должен обладать автор литературного произведения гордо заявивший: «Что же сделал я за пакость, Я убийца и злодей? Я весь мир заставил плакать Над красой земли моей». В сравнении с этим четверостишьем даже утверждение автора о том, что он написал «…Евангелие на жизнь человека в истории и на многое другое», выглядит скромным признанием своих заслуг в мире искусства. Над Евангелием точно весь мир не плачет, а многие, называющие себя «истинно верующими» его даже не читали...