Этот писатель... В семидесятые я не пропускала ни одной его новой книги. Был даже момент нашей переписки. А после этого один из героев его рассказа получил мою фамилию. Потом случился перелом, когда на нас обрушился буквально водопад новой-старой литературы. Открылись ящики столов, в которых тщательно пряталось запрещаемое. Мариенгоф, Дон Аминадо, дневники Короленко, Окаянные дни Бунина и много ещё всего. Маканин как-то затерялся и долго бы я ещё о нём не вспоминала. Однако он напомнил сам. В последний заход в библиотеку в стопке сданных книг вдруг мелькнуло знакомое имя...