Соколов Константин || Ленивый писатель

«Летний лагерь — это ужасно», — думал я после третьей ночи во втором отряде. Правда, всё оказалось не так просто. А теперь обо всём по очереди. Ребята во втором отряде были на полгода старше, но проблема не только в этом. Почти все они, в отличие от меня, курили. С этого начинался их день, это же занятие заменяло уборку территории, дневной сон и любые игры. Потому я решил перейти в третий отряд, где также были и мои сверстники. Место освободилось благодаря уходу одного паренька. Он решил не менять отряды, а сразу отправиться домой...

Если конец света наступил, то не всё ли равно как? (Айзек Марион) *** — Чтобы пройти дальше, ты должен выкинуть дюжину вещей, — толстый охранник перекрыл своим пузом весь проход. — Любых? — заблеял высокий мужчина в огромных очках. — Вот до чего я не люблю зануд. Сказали дюжину, значит, дюжину, — охранник достал потёртую тетрадь. — Ваше имя. — Сэр Блюнштейнский, — и без того высокий, очкарик стал ещё выше. Тут же к нему подбежали четверо детишек и дородная дама, размерами чуть меньше охранника. В руках у женщины было несколько сумок...

День начинался как обычно. Ведёрко «нескафе», парочка бутербродов и вперёд за работу. Компьютер включился быстрее, чем кончилось кофе. На как писать одной рукой? Правильно. Посмотрим новости, свежие «видосики» и начнём. — Да, — коротко ответил я в позвонивший телефон. — Привет, есть отличная идея для твоей новой книги, — затараторил бывший одноклассник Колюня. — Пока, — прервал я поток его сознания. По выходным, мой некогда лучший друг, всегда вспоминает обо мне. Он надеялся, что за идею я ему заплачу или хотя бы налью...

(Зарисовка-размышлизм) *** Счастье — когда тебя понимают; несчастье — когда поняли до конца. (Г. Малкин) *** — Дети, этот урок будет о главном, — говорила полная учительница. Она с закрытыми глазами сидела в мягком кресле. — Много веков назад все люди говорили на едином языке. Но они загордились и решили построить высокую башню. Бог решил наказать людей, и люди перестали понимать друг друга. Все двадцать учеников так же сидели с закрытыми глазами. Объяснения своей учительницы, У187634, они видели словно сон...

Сейчас, стоя за кулисами, во мне проснулся детский страх. Я посмотрел на свои листки, но буквы не просто начали расплываться. Разбежавшись, они складывались в причудливые и не имеющие смысла слова. Трясущимися руками я вытер со лба холодный пот. — Ты готов, через пять минут на сцену, — спросил меня руководитель научной выставки и ободряюще хлопнул по спине. *** Окружающая меня действительность начала плавиться. Превращаясь в картины Дали. Эти метаморфозы вернули меня в детство. — Давай, не облажайся...

Из такси вылез мужчина. Он был очень бледен и едва держался на ногах. Ему на помощь подошла женщина с заплаканным лицом. Помогая друг друга, они направились к главному входу, над которым была надпись «клиника «Последний шанс». Едва женщина её прочитала, как сразу же начала плакать. — Спокойно, Мася, я ещё живой. Доктор сказал, что у меня есть целая неделя. Не хочу видеть твои слёзы. — Хорошо, Вася. Войдя в дверь, супруги оказались в просторном холле. Но мужчина не растерялся и сразу направился к окну информации...

Наш подъезд просто рассадник какой-то. Вот взять соседку из квартиры напротив. Специально закупается в «Алых парусах». Хочет показать, что вот она «какая», что у неё муж банкир. А мы холопы. На прошлый Новый год попросила баночку открыть. Да не простую, а с икрой. Красной. Или взять соседа с третьего этажа. Всегда ходит в костюме. Даже мусор выбрасывает весь при параде. По утрам выходит в одной руке кожаный портфель, а в другой пакет с мусором и коробка из-под пиццы. Каждый вечер заказывает её...

— Добро пожаловать, — встречая гостей сказала Джулия, блондинка с большими губами и неестественной объёмной грудью. – Вы уже решили, как будете улучшаться? — Добрый день, мне так неловко, — замешкался мужчина в длинном пальто и широкополой шляпе. – Я хочу увеличить себе… хвост. Джулия взяла в руки карандаши и забарабанила ими по клавиатуре. Работать пальцами ей мешали длиннющие ногти. — Проходите во второй кабинет. Следующий. — Хочу пресс, квадратную челюсть и огромные бицепсы, — сказал толстяк...

Не учил, получил, взгрустнулось, Обиделось, разозлилось, Подумалось, да испугалось, Видать, учиться надо малость. Пришёл, сказал, лупилось, Заплакалось и оскорбилось, Не сиделось и не лежалось, Видать, учиться надо малость. Проснулось, каялось и обещалось, Списалось и сдалось, Не получилось и обломалось Видать, учиться надо малость...

13 Янв. Мы спрятались… Хотелось бы надеяться, что нас спасут, но… Сейчас нас шестеро. В этом подвале тесно, зато есть припасы. Будем ждать… 20 Янв. Сидеть в полной изоляции страшнее, чем быть там… Очкарик и Бородач пошли на разведку... Рыженькая строит мне глазки… Или у неё начался нервный тик… Не знаю. 23 Янв. Надоели маринованные помидоры, огурцы и яблочный сок! Очень хочется мяса… 24 Янв. Мясо хотелось не мне одному… Бедная мышка… 25 Янв. Давно я не мылся… В подвале так сильно воняет… 26 Янв...

Сидя в тёмной каморке, Василий пытался восстановить дыхание, а заодно прислушивался к шагам из коридора. Но сердце так сильно билось, что заглушало все звуки. Зрение начало привыкать к мраку, и мозг дорисовывал силуэты. Что-то большое и лохматое стояло прямо за спиной. Его длинные пальцы тянулись к штанам, а красный глаз, не отрываясь, следил за Одиноким айтишником. — Факапный апдейт, что это за кроказябра? — Кожаный, не ори. Ты фонарик взял? — Кривой виндовоз! — То есть, нет. Когда когти начали царапать штаны, Вася с криком ударил прямо в глаз...

Вместо ламп дневного света работало аварийное освещение. В нём преобладал жёлтый и, в некоторых местах, красный. Сейчас офисные коридоры выглядели очень мрачными, а цветовая гамма лишь добавляла беспокойства. Одинокий айтишник Василий, стоял напротив туалетного зеркала и поглаживал свою бороду. — Найти бы свитер и можно устраиваться в техподдержку, — усмехнулся парень, подравнивая канцелярскими ножницами свои лохмы. — Кожаный, ты, случайно, не на конкурс красоты собираешься? – грубым мужским голосом спросил робот-пылесос...