Ларец историй

Нати распахнула глаза навстречу яркому, пламенеющему восходу. Радость переполняла её сердце, как весенняя река, вышедшая из берегов. В каждом луче, пробивающемся сквозь занавески, она видела его улыбку, тепло его рук, нежность его взгляда. Вчера был их день. День их обещаний, день их клятв, день, когда две души слились в одну, неделимую, навеки. Воспоминания об этом дне, словно драгоценные камни, сияли в её памяти, согревая сердце нежным светом. Она помнила его слова, произнесенные дрожащим от волнения голосом, его глаза, полные любви и надежды, его руки, крепко сжимающие её ладонь...

Сегодня Яна сдавала последний экзамен, но мысли её были далеко… Далеко, как до альфа Центавры, как до забытого детства, когда мир искрился наивностью, а не изъеденной цинизмом реальностью. Буквы плясали перед глазами, сливаясь в размытое месиво, словно краски безумного художника, решившего написать хаос. Она машинально отвечала на вопросы, слова вылетали из горла, как заученные птицы из клетки, не неся в себе ни капли души. В голове пульсировала одна мысль – "Он". Его образ, словно выжженный каленым железом, преследовал её, отгоняя любые попытки сосредоточиться...

– Пап, а вот ты часто с друзьями встречаешься? Ну, там, футбол, баня, разговоры по душам… Это вообще важно, дружба эта мужская? – Ого, вопрос с подковыркой! Важно? Да это как воздух, сынок! Как суперклей для разбитого сердца! Без нее, знаешь, жизнь – как борщ без сметаны: вроде и съедобно, но чего-то остро не хватает! – Ну, а что в ней такого особенного? Женская дружба – она более… эмпатичная, что ли? – Эмпатичная? Ха! Мужская дружба – это когда тебя обзывают последними словами, а потом за тебя же в драку лезут! Это когда молча пьете пиво, и все понятно без слов...

Это якорь, брошенный в пучину прошлого, удерживающий нас от движения вперед, к светлому горизонту возможностей. Как сказал Уильям Блейк: "Дерево, которое трогают, часто живет долго". Но когда трогают нашу душу, наносят раны, дерево нашей жизни может завянуть, если мы не научимся отпускать боль. Прощение – это не оправдание причиненной боли, не индульгенция обидчику. Это акт милосердия, прежде всего, к самому себе. Это как распахнуть окно в душной комнате, вдохнуть свежий воздух надежды и увидеть, что солнце все еще светит, несмотря на тучи...

Вопрос счастья – древний, как мир, и столь же неуловимый, как ускользающая тень. Стремление к нему заложено в самой человеческой природе, но что же является той самой «мерой», способной наполнить чашу нашего существования до краев? Одни ищут счастье в богатстве, наивно полагая, что горы золота способны возвести неприступную крепость вокруг их душевного покоя. Но, как сказал Сенека, "Богатство – это не избавление от забот, а лишь смена забот". Звенящие монеты лишь множат страх потери, обращая жизнь в неустанную погоню за призрачным благополучием...

Детство их было полем битвы, где каждый день взрывались гранаты обид и вспыхивали пожары ревности. Искорки ненависти, словно ядовитые змеи, жалили их сердца. Они ссорились из-за каждой мелочи, превращая пустяки в неприступные крепости вражды. Но однажды тишину их вечной войны пронзил крик отчаяния. Сестра, хрупкий цветок, склонилась под тяжестью болезни. Жар лихорадки терзал её, словно безжалостный палач. Родители, словно корабли, находились в этот сложный для них момент в далеком плавании, не могли прийти на помощь...